Интервью с Евгением Ясиным, бывшим министром экономики при Борисе Ельцине. В настоящее время Ясин возглавляет Высшую школу экономики в Москве

- На саммите "большой восьмерки", прошедшем на прошлой неделе, британский премьер-министр Тони Блэр дал понять, что, если режим Владимира Путина, главы Кремля, не вернется на путь демократии, иностранные инвесторы больше не поедут в Россию. Серьезна ли эта угроза?

- Нет! Прежде всего, потому, что западные правительства не могут диктовать свою волю частным инвесторам. Но еще и потому, что в настоящее время имеет место обратный процесс: в то время как при Ельцине Россия была демократическим государством, зарубежные группы не приезжали в страну, а предпочитали инвестировать в Польшу и Венгрию. Сегодня, при Путине, страна стала менее демократичной, но при этом западные инвестиции притекают в темпе, о котором мы и не мечтали в 90-е годы. Из этого можно было бы сделать вывод о том, что бизнесмены не любят демократию! Но это ситуацию следует объяснять по-иному. Компании идут туда, где есть возможность работать, и чаще всего туда, где другие уже сделали первые шаги: это российский случай, где, несмотря на препятствия на пути демократии, деловой климат улучшился, и куда, одни за другими, прибывают мировые компании со своими инвестициями.

- За исключением западных нефтяных компаний. Total (FP.PA), BP, Shell - все они столкнулись с проблемами. Не являются ли они примером того, что следует сомневаться в надежности России?

- Я бы первым ей не доверял! Совсем недавно я предупреждал руководителей этих западных нефтяных групп. Я им предсказывал, что российское правительство сделает все, чтобы вернуть в свои руки сектора, которые считаются стратегическими, как энергетический, например. Так и произошло. Чтобы добиться этого контроля, правительство использовало те же так называемые законные средства и методы, которые уже применялись для разрушения ЮКОСа. С этими методами столкнулись BP и ее российский союзник TNK!

Безусловно, ведутся долгие переговоры, но их результат заранее известен. Это стиль Путина: он тянет время и всегда находит, как кажется, легальное средство, чтобы добиться своей цели. Я не могу ему доверять. Но это факт: общий деловой климат за восемь лет правления Путина не ухудшился, даже наоборот!

Потому что в стране все больше и больше денег. Еще и потому, что в ходе первого президентского мандата проводились реформы: по налогам, по конкуренции, по банкротству, а также по собственности на землю и по труду были приняты хорошие законы и хорошие кодексы. Теперь, за пределами стратегических секторов, находящихся в руках государства, существует множество промышленных объектов, в которые иностранцы могут инвестировать и спокойно работать.

- Соответственно, российские группы проявляют все больший интерес к бастионам европейской промышленности. Стоит ли Европе этого бояться?

- Если бы я был европейцем, я бы не беспокоился. Как показала история с Arcelor (LOR.PA), российские инвесторы ничем не отличаются от индийских. Они обычные коммерческие партнеры. Они не опасны. Они лишь предлагают деньги, и сегодня у них много денег для инвестиций. Это нормально, что они едут за рубеж. Почему американцы не боятся инвесторов из арабских стран? И почему Европа подписывает соглашения с американскими и азиатскими инвесторами, но не с русскими? По сути, все еще живы антироссийские клише. Это видно по газовому досье. Еще два года назад Россия поставляла в Германию газ по 120 долларов за 1000 кубометров, а распределяющие германские компании перепродавали газ своим клиентам за 300 долларов! "Газпром" имеет все основания хотеть воспользоваться напрямую распределительным рынком в Европе. Это нормальная реакция, основывающаяся на реалиях рынка.

- За 10 месяцев до президентских выборов вы испытываете беспокойство по поводу состояния российской экономики? Сумела ли она сократить свою зависимость от энергетического сектора?

- Экономика изменилась. Нефтяная промышленность произвела много денег, которые поступили в другие сектора экономики. Эти деньги идут на инвестиции, закупку оборудования. Отсюда и рост сектора торговли, строительства недвижимости, финансовых услуг и всех других отраслей, обеспечивающих эти сектора. Благодаря этим изменениям, Россия оказалась сегодня защищенной от кризиса, спровоцированного падением цен на нефть. Потому что доходы россиян зависят теперь не только от энергетического сырья. Если цена на сырую нефть будет падать, наступит рецессия, но такой катастрофы, как в 90-е годы, не будет.

- И это благодаря стабильности, которую привнес Путин?

- Он, безусловно, восстановил политический порядок. Но если бы за восемь лет его правления в стране была демократия, если бы не было дело ЮКОСа, я думаю, что рост российской экономики был бы еще выше: до 12% вместо 6-7%. Нынешняя экономическая ситуация меня не беспокоит, меня беспокоят будущие перспективы. Через пять лет или более могут сказаться негативные последствия перехода под контроль государства так называемых стратегических секторов. Россия может выбрать три пути развития. Если это будет индустриализация по китайской или индийской модели, то для ее реализации у нас нет необходимых ресурсов, поскольку демографический кризис сокращает численность рабочей силы. Если это будет рост за счет природных ресурсов, то этот путь не только сделает зависимым страну от этих ресурсов, но и ограничит реальное развитие. Если это будет путь экономических инноваций, как в Европе и Соединенных Штатах, то для этого потребуется больше свободы в обществе, чтобы освободить созидательные силы.